DeepHistory

В своей борьбе друг с другом дворянские "партии" либо апеллировали к императору, либо пытались им манипулировать. Династия Романовых желала подняться над схваткой, ибо она находилась между молотом дворянства и наковальней крестьянства. Российская монархия не могла опираться, как во Франции, на союз городов и бюргеров в борьбе с аристократией. Значение городов и горожан было в России политически ничтожно. Поэтому Романовым было выгодно дать дворянству вольность, загнав его тем самым в деревню и заставив его выполнять полицейские функции по отношению к крестьянам. Тем самым исключалась опасность появления объединенной дворянской фронды как национально (почвенно) ориентированной, так и ориентированной на создание аристократической, а то и буржуазной республики в виде конституционной монархии, умалявшей принцип абсолютизма. Но, как мы знаем, на этом принципе зиждилась династическая безопасность и легитимность. В результате Романовы потихоньку стали обзаводится внесословной бюрократией, служилой кастой, преданной династии духом и телом. Служилая бюрократия (или "новое дворянство") была призвана обеспечить не только эффективное управление колониальной империей, но и должна была стать надежной опорою трона. Эта гениальная задумка Романовых была блестяще воплощена в жизнь Александром I и Николаем I.

"Либеральная партия" была неоднородна. Ее правое крыло состояло из аристократов, желающих ограничить абсолютизм в пользу дворянской олигархии или республики по английскому, шведскому или даже польскому типу. Это крыло было политически весьма неустойчивым. Почуяв для себя опасность, оно могло быстро затаиться и перейти на сторону абсолютизма, предав своих товарищей-либералов по левому крылу. Аристократы любили загребать жар чужими руками, при этом не стесняясь быть поджигателями. Так оно и случилось во время восстания декабристов.

Об этом восстании стоит сказать несколько слов. Оно возникло на волне всеобщего воодушевления, когда была одержана победа России почти над всей Европой, ведомой буржуазным вождем Наполеоном. Наполеон шел на Русь вовсе не для того, чтобы установить в ней буржуазный строй. Россия была для него препятствием для создания французской буржуазной империи, поэтому он хотел разгромить ее, расчленить, а самые жирные куски присоединить к своей империи в качестве европейской колонии. Наполеон считал Россию азиатской варварской страной, несмотря на парадный европейский вид ее столицы, ее императора и ее дворянства. С азиатами ему долго церемониться не хотелось. Александр I легкомысленно полагал, что он ведет войну с Наполеоном как европейский легитимист и консерватор с узурпатором французского престола и буржуазным революционером-бунтовщиком. В этой войне российский император защищал не столько Отечество, сколько свою династию и свои европейские консервативные принципы. Словом, он защищал консервативную, абсолютистско-монархическую, христианскую Европу, частью которой считал империю, созданную его прадедом Петром Великим. Русские солдаты, которые воевали с "хранцузами", гадящами в православных храмах, думали совсем не так, как верховный повелитель России. Для них Наполеон был чужеземный и иноверный поработитель и завоеватель. И даже хуже того - антихрист. В этой войне образованные, культурные гвардейцы и рядовое офицерство впервые почувствовали национальную солидарность со своими солдатами и русским народом.

Это чувство породило в либеральной дворянской среде, скажем условно, национал-демократическое или национал-либеральное крыло. Из этой патриотической среды вышли декабристы и "славянофилы". Национальное воодушевление никоим образом не задело ни императора Александра, ни его сторонников из "консервативного" лагеря. Напротив, они сильно испугались русского национального подъема и пафоса. Они увидели, что, несмотря на двухвековой крепостнический гнет, в русском народе сохранилась огромная духовная сила. В этом им мерещилась пугачевщина и вольная Казакия. Патриотическое и либерально настроенное дворянство и офицерство ждали от императора великих реформ, ждали, что государь дарует, наконец, всем сословиям свободу, а крестьянству, особенно, освобождение от крепостного рабства. Русский народ, по их мнению, своим подвижничеством в ходе Отечественной войны 1812 года заслужил право быть свободным. Но Александр I поступил наоборот. Он отказался от либерально-просветительского реформаторского курса и сошел на консервативный путь. Такова была его реакция на национальное воодушевление. В России он видел только средство или орудие, предназначенное для борьбы с европейской буржуазией, революционной демократией и национально-освободительным движением. Восстание декабристов было вызвано разочарованием в просвещенном абсолютизме, в самом императоре Александре как его носителе. Но декабристы понимали, что большинство помещиков, большинство русского дворянства приветствовали консервативную политику царя, поэтому рассчитывать на поддержку своего сословия не приходилось. С другой стороны, они боялись освобождения народа "снизу". От непросвещенных, нецивилизованных крестьянских масс можно было ожидать, по их убеждению, только повторения пугачевщины. Вот почему они выбрали путь тайного заговора, военного переворота и установления диктатуры бонапартистского типа.