DeepHistory

Недостаток земли, а после окончания Кавказской войны недостаточная обеспеченность прав на землю объясняют лёгкость, с которой чеченцы уходили в горы для борьбы с русскими властями, а позднее пополняли ряды желающих переселиться в Турцию (12).

В 1865 г. в течение лета покинули родину 5000 семей чеченцев. В 1871 г. возвратилось более 1,5 тыс. чел (13). Сведения о чеченцах, покинувших Северный Кавказ, приводятся в семьях, что затрудняет более или менее точный анализ соотношения уехавших и вернувшихся. Можно предположить, что 5000 семей - это число колеблющееся в широком диапазоне (от 20 до 35 тысяч человек). Если брались в расчет малые семьи.

Для сравнения: «Всего с Западного Кавказа, по официальным сведениям за 1863-1864 гг., в Турцию ушло 321 тыс. человек. В целом из Кубанской области в 1858-1864 гг. переселились 398 тыс. адыгов, абазин и ногайцев» (14).

В течение 1860-1861 гг. в Турцию переселилось 941 кабардинское семейство (10 343 чел.); в 1865 из Терской области уехали 4 989 семейств (23 057 чел.). Движение за переселение в Турцию было и в Дагестане, но самый большой размах оно получило в Абхазии (15), а также, надо полагать, и на Северо-Западном Кавказе. «Анализ этнического и количественного состав махаджиров (с учётом имеющийся статистики) подтверждает, что 57 человек из каждых 100 переселившихся горцев были адыгами» (16).

По общей численности горцев, переселившихся в Турцию, имеются разные оценки. Например, Р. Гожба приводит такие сведения (по адыгам, абхазам, убыхам, абазинам, чеченцам, ингушам, аварцам, лезгинам, осетинам, карачаевцам, балкарцам): от 1 800 000 до 3 097 949 человек (17). В «Истории народов Северного Кавказа» об этом сказано обтекаемо: «… точно установить число переселившихся трудно. Дворянский историограф Кавказа А.П.Берже допускал цифру около полумиллиона человек и считал, что она, возможно, даже занижена. Некоторые историки допускают (впрочем, без доказательств), что выселилось 900 (и более) тыс. человек» (18). Таким образом, оценки числа переселенцев сильно разняться, и, действительно, согласиться можно только с тем, что точную цифру покинувших родину горцев установить не удастся.

Отношение царской администрации на Кавказе к процессу переселения горцев в Турцию хорошо прослеживается в «разъяснении» графа Евдокимова князю Орбелиани, всерьез озабоченному тем, что если переселение из Кабарды пойдет и далее такими темпами (май 1861 г.), то, похоже, кабардинцы уедут все поголовно. На что Евдокимов замечает: «Уменьшение вредного народонаселения избавит нас от многих хлопот… Не жалейте об уходе 442 семейств, но если бы их ушло и вдвое больше, так от этого ущербу для края не будет… Что же касается до угрозы, будто уйдет все народонаселение, то если бы это и свершилось, так оно бы кроме удовольствия принесло бы нам еще существенную пользу» (19).

На начальном этапе переселения царские власти создавали все условия для отъезда горцев в Турцию, а также пытались организовать встречный процесс переселения части балканских славян-христиан. В 1861 году с просьбой о переселении обратились 4 тысячи семей (20). 20-го февраля 1862 года Особым комитетом было принято в целом положительное решение, содержавшее, впрочем, некоторые оговорки. Так, некрасовцам разрешено было переселиться только с условием зачисления в казаки; армян, греков и других христиан-неславян переселить в том случае, если они не потребуют «никакого способа поселения», а черногорцев от переселения попытаться отговорить (21).

Масштабы эмиграции оказались неожиданными для российских властей, и поэтому уже к 1865 году стали предприниматься меры по сокращению числа переселенцев, а также попытки и вовсе его остановить. «Во взглядах на ситуацию господствовала точка зрения, что страна очень долго не сможет наполнить край людскими ресурсами и такой исход не отвечает государственным интересам. Подобная неуверенность … привела к продаже Аляски, что относится, безусловно, к числу крупнейших геополитических неудач, так же как и наметившееся масштабное переселение горцев в предел Турции» (22). Однако, несмотря на все способы удержать горцев от переселения, остановить его в полной мере не удавалось отчасти из-за их недоверия русским властям, а отчасти из-за непрекращающейся пропаганды турецкой стороны (23). Вследствие этого, как отмечает тот же автор, выезд горцев продолжался ещё и в конце XIX века, в то же время, Н.Г. Волкова в упоминавшейся работе верхней границей периода мухаджирства определяет начало Первой мировой войны (24).