DeepHistory

Социал-демократия воспроизвела народническую и революционную методологию в превращённой форме, а эсеровские организации были прямыми наследниками классического народничества. Народничество возникло в 60-е годы позапрошлого века и достигло кульминации в 70-е годы. Строгая дисциплина, искусная конспирация были свойственны народническим организациям «Земля и воля»(1876г.), «Народная воля», «Чёрный передел»(1878г.). Оценка столь грандиозного явления, каким было народничество, не может быть однозначным. Следующим прогрессивным моментом в деятельности народничества было стремление сделать народ субъектом преобразовательного творчества. Известные успехи были достигнуты Я.В.Стефановичем и Л. Г. Дейчем в 1877г., В.Н.Фигнер и Е.Н.Фигнер, А.И.Иванчиным - Писаревым в 1878г.

Различными тактическими средствами, пропагандой (П.Лавров), немедленным бунтом (М.Бакунин) народники пытались решить главную задачу – вовлечь в активную деятельность саму «почву», пробудить её. Классическое народничество обессмертило себя плеядой ярких человеческих фигур, ставших нашим национальным достоянием. Вместе с тем классическое народничество несёт значительную долю исторической ответственности за столь отчётливо проявившиеся в ХIХ в., а ещё более в ХХ в. «родимые пятна» преобразовательского процесса в России – элементы утопизма, волюнтаризма, терроризма.

Утопизм народнической доктрины заключался в абсолютизации архаичных форм экономической и духовной жизни народа. Однако абсолютизация, т.е. преувеличение роли старых форм, превращало здравые народнические идеи в неосуществимые утопии.

Волюнтаризм заключался в допущении навязывания воли мизерного большинства нации, её основной массе, хотя бы и во имя самой благородной цели. Непросто характеризовать и народнический терроризм. Террор действительно занимал значительное место в деятельности народников на всех этапах движения. Кульминацией стала деятельность «Народной воли», а успешное цареубийство 1 марта 1881г. стало рубежом в российской истории. «Деспотизм личности и деспотизм партии одинаково предосудительны и насилие имеет оправдание только тогда, когда оно направляется против насилия». Эта фраза объясняет отношение народников к террору.

Цареубийство стало кульминацией деятельности народников и началом его политической смерти. В 90-е годы народнические организации принимают названия социалистов-революционеров. Крупнейшими из них в конце ХIХ в. были «Союз социалистов-революционеров», «Партия социалистов-революционеров» и «Рабочая партия политического освобождения России» (РППОР). «Союз социалистов-революционеров» (1896г.) во главе с А. А. Аргуновым возник в Саратове. «Союз» заявил о родстве с «Народной волей» и был сторонником индивидуального террора и начал издавать газету «Революционная Россия», которая стала главным печатным органом эсеров.

Зародыш партии социалистов-революционеров, или «Южной партии» возник в 1894г. в Киеве (И.А.Дьяконов, Н.Н.Соколов, И. П. Дидровский). Достаточно многочисленная для своего времени «Рабочая партия политического освобождения России» образовалась в Минске, ставила в качестве первоочередной задачи борьбу за политическую свободу посредством террора. Именно здесь стал известен Григорий Гершуни, «завербованный» «бабушкой» русской революции Екатериной Брешко-Брешковской. Эсеровские организации возникли в эмиграции: «Союз русских социалистов-революционеров» (в 1894г. в Берне), и «Аграрно-социалистическая лига» (в 1900г.) ( В.М.Чернов и М. Р. Гоц).

Бесспорно, ярчайшей звездой на эсеровском небосклоне был лидер и теоретик партии Виктор Михайлович Чернов (1873-1952гг.) В.М.Чернов принадлежал к той генерации, которая почти поголовно прошла через марксизм. Он испытал влияние марксизма, но никогда не считал себя его сторонником и не был им. Чернов активно участвовал в создании крестьянских организаций, первых в России. Именно он написал устав «Братства для защиты народных прав», в котором говорилось о необходимости наделения крестьян землёй за счёт помещика. Мысль Чернова пыталась схватить сложнейшую российскую действительность во всех её ипостасях. Теоретически противоречия Чернова – это отражения реальной и глубокой противоречивости самого развития России. Две группы противоречий доминируют в его теоретических и политических документах. Между ярко выраженной гуманистической направленностью и апологетикой террора, во-первых, между достаточно глубоким пониманием специфики экономического и общественного развития России – и весьма уязвимой программой социализации земли, во-вторых. Гуманизм Чернова мы видим в ярко выраженной ориентации на интересы личности. «Ценою принижения личности мы придём, в конце концов, к вырождению, а не к расцвету личности»; «Общество и личность могут и должны так размежеваться, чтобы выиграли оба»; «Творческая мощь социального целого окажется не обратно, а прямо пропорциональна развитию творческих потенций всех отдельных личностей». Чернов с первых шагов своей деятельности подчёркивал, что крестьянство не уступает рабочим в организованности, интеллекте и является «не менее социалистическим», чем пролетариат. Ведущим политическим термином эсеров был термин «трудовой класс», в который они включали рабочих, крестьян и демократическую интеллигенцию. Позднее Чернов писал о необходимости единства серпа, молота и книги. Парадокс заключался в том, что, никогда не участвуя в боевой деятельности эсеров, лидер партии обосновал необходимость и целесообразность политического террора. «Вопрос в средствах борьбы… есть непринципиальный вопрос, а вопрос удобства, вопрос обстоятельств целесообразности». «Кровь есть ужас, ведь революция – кровь. Если террор роковым образом неизбежен, значит, он целесообразен». «Террор в революции соответствует артиллерийской подготовке в бою. Террор является также средством самообороны». Одна из сторон второго противоречия составляет «изюминку» неоднародничества и может быть поставлена в заслугу Чернову. Он отмежевался от классического народничества в отношении к российскому капитализму и общине, признавал факт капитализма в России и разложение общины. «Мы не сомневались, что капитализм в России развивается, мы искали только типические национальные особенности в характере этого развития». «Быть или не быть капитализму, а как его встретить» - вот как ставился вопрос.