DeepHistory

Оно имело своего главу, избиравшегося самими священниками, свои школы, где культивировалась традиция, свои привилегии, в особенности свободу от налогов и военной службы, признававшиеся всеми кланами, ежегодные соборы в “центре галльской земли”, а главное – общину верующих, очень набожных и религиозных. 34).

Понятно, что такое духовенство старалось захватить и отчасти захватило в свои руки и светскую жизнь. Там, где царей избирали на год, духовенство во время междуцарствования руководило выборами.

Оно с успехом присвоило себе право исключать из религиозного союза, а тем самым и из гражданского общества отдельных лиц и даже целые общины; сумело подчинить себе гражданско-правовые тяжбы, в особенности споры о размежевании и о наследствах, опираясь на свое право исключения из общины, а быть может и на местный обычай, когда для производивших человеческих жертвоприношений избирались преимущественно преступники, развило обширную духовную юрисдикцию по уголовным делам, соперничавшую с судом королей. Наконец, духовенство претендовало даже на решение вопросов войны и мира.

Преобладающим родом оружия была конница, но у бельгов, а еще в большей мере на британских островах, наряду с ней достигли замечательного совершенства древненациональные боевые колесницы.

Эти многочисленные и храбрые отряды всадников и колесничных бойцов состояли из знати и ее челяди. Отличавшаяся аристократической страстью к собакам и лошадям, кельтская знать тратила большие средства для того, чтобы ездить на благородных конях иностранной породы. 35).

Воинственный дух этого дворянства характеризуется тем, что когда раздавался призыв, все, кто только мог держаться на коне, даже старики, выступали в поход и, готовясь вступить в бой с презираемым врагом, клялись не возвращаться домой, если отряд их не прорвется хотя бы дважды через неприятельские ряды.

Наемные дружинники были типичные ландскнехты, деморализованные и тупо равнодушные к чужой и собственной жизни.

В сравнении с этими всадниками пехота отступала на задний план. В основном она походила на те кельтские отряды, с которыми римляне боролись в Италии и Испании.

Большой щит был в те времена главным средством обороны, что же касается оружия, то вместо меча первое место занимало теперь длинное ударное копье.

Когда несколько округов вели войну сообща, один клан стоял и сражался против другого. Нет никаких указаний на то, чтобы ополчение отдельного округа делилось на воинские части и составляло небольшие, правильно построенные тактические единицы.

Длинный обоз тащил за кельтским войском поклажу, а дорожные повозки служили ему скудной заменой укрепленного лагеря, который каждый вечер разбивали римляне.

Имеются сведения о высоких качествах пехоты отдельных округов, например нервиев. У них не было рыцарства и они, может быть, были даже не кельтского, а германского этнического происхождения.

Вообще же кельтская пехота этого времени представляла собой мало пригодное для войны и непоротливое ополчение, в особенности в южной части страны, где вместе и дикостью исчезла и храбрость. Еще более строгую оценку кельтской пехоте римский генерал Цезарь дал тем, что никогда не употреблял ее вместе с римской, после того, как узнал ее в своем первом походе.

Галлия, варварская страна, стремившаяся к цивилизации и вследствие этого полная противоречий, не умела вести ни страшную и упорную партизанскую войну варваров, ни ученую и методическую войну цивилизованных народов. Она попеременно вела то ту, то другую. В этой войне сказалась непоследовательность, господствующая тогда в галльском обществе.

Только этим можно объяснить каким образом Галлия была побеждена маленькой армией в 30 тысяч человек.

Первоначальная наивная храбрость была утрачена, а воинское мужество, основанное на высшей морали и целесообразных установлениях и являющееся обычно результатом более высокой цивилизации, проявлялось лишь среди рыцарства и притом в очень извращенном виде.

Достоинства, свойственные первобытной эпохе жизни народов, были утрачены кельтами, но они не приобрели тех качеств, которые приносит с собой культура, если она глубоко проникает весь народ.