DeepHistory

Члены второго Краевого правительства С.С. Крым и П.С. Бобровский между тем возвращаются на крымскую землю. Объектом притеснений со стороны деникинской диктатуры стало и крымскотатарское национальное движение. Началось с выпуска воззвания к татарам генерала Шиллинга, в котором говорилось, что немедленно будет приступлено к выработке, при участии выборных от татарского населения новых правил, по заведованию духовными делами магометан и вакуфами, в основу коих будет положен принцип автономии в этой области управления. На новом витке повторялся февраль 1919 года. Следовало ожидать серьезных последствий. И они не заставили себя долго ждать. 9 августа Главноначальствующий издал приказ о закрытии Директории, которая к тому времени, во всяком случае, внешне, была органом не политического, а, скорее, культурно-просветительского характера и восстановлении Таврического магометанского духовного правления, существовавшего до Февральской революции.

12 августа в 12 часов дня начальник Симферопольской городской государственной стражи вручил С.Дж. Хаттатову, председателю Директории, А.Озенбашлы, директору народного просвещения, и Сеит Мурату Эфенди, директору по религиозным делам, приказ Шиллинга.

5 августа Шиллинг пишет таврическому губернатору Татищеву о том, что татарскую газету "Миллет" приказыватся закрыть навсегда. Потом, подумав, генерал вычеркнул слово "навсегда", изобретя более изощренный прием. Используя ходатайство Вакуфной комиссии, он распорядился возобновить выпуск газеты, которая теперь полностью изменила свою физиономию, став органом традиционалистов. Место издателя занял некий Осман Мурасов, фигура явно одиозная.

Активное сопротивление белым оказывали в основном коммунисты. Крымский ОК РКП(б) вынужден был, в связи с положением на фронте, перебраться в Одессу, где сформировалось его бюро, которое, в свою очередь, эвакуировалось сначала в Киев, затем в Москву. Подполье в Крыму переживало кризис: связи разорваны, центр отрезан, денег нет, ибо оставленные советские знаки отменены деникинцами, организация слаба и засорена случайными людьми и агентами. Члены партийного цента - С. Я. Бабахан, А. Ольнер, Хайкевич, Шульман - были не готовы к подобной работе.

К ноябрю 1919 года руководящий подпольный центр все-таки восстановили, его возглавили С.Я. Просмушкин, С.Я. Бабахан, А.Н. Бунаков, Б. Горелик. На переломе 1919-1920 годов - создан подпольный Крымревком и ревкомы в ряде городов. Их целью стала подготовка вооруженного восстания. В ревком, помимо большевиков, вошли два представителя Южной группы анархистов-коммунистов, левый эсер, социал-демократ-интернационалист Л.П. Немченко: интернационалисты порвали с меньшевиками. Недовольство господством белых ширилось.

Одна за одной, с огромным риском прорывавшихся из центра работников, возникают местные парторганизации. Первыми - Севастопольская (В.В. Макаров, И.А. Севастьянов, А.Н. Бунаков и другие), Симферопольская (руководители: С.Я. Просмушкин, Б. Горелик), Феодосийская (во главе с авторитетным И.А. Назукиным), Ялтинская (П.М. Ословским) и т. д.

Диверсионные акции, например, попытка потопления крейсера "Генерал Корнилов" 22 декабря, индивидуальный террор, освобождение арестованных, повстанческое движение, подпольная печать - все это в сильной степени подрывало тыл белых и побуждало искать самые действенные формы борьбы с подпольем - от провокаторства и жестоких казней до императивных аналитических разработок. Вот одна из них, доказывающая, что карательные органы ВСЮР имели адекватное представление о том, с каким серьезным противником они столкнулись. В январе-марте 1920 года контрразведка смогла добиться успеха. Почти все упомянутые выше лидеры большевиков были выявлены и расстреляны. Но подполье отнюдь не было уничтожено. Оно постоянно возрождалось.