DeepHistory

Экономическая программа правительства была изложена в декларации от 6 мая 1919 года и целиком выдержана в духе военного коммунизма. Здесь говорилось о национализации важнейших отраслей промышленности, курортов, конфискации помещичьих, монастырских и кулацких хозяйств и передаче их в руки малоземельных и безземельных крестьян, за исключением культурных имений и всяческом поощрении коллективных форм обработки земли, что впоследствии выльется в повальное насаждение совхозов.

Наладить сколько-нибудь целенаправленно сориентированную на развитие экономику в КССР не удалось, и не только ввиду не долговременности ее существования или военно-коммунистических перехлестов, но и потому, что все силы и материальные средства Крыма в первую очередь отдавались Красной Армии[21]. О созидательной работе, кардинальных и разумных преобразованиях, подъеме жизненного уровня населения говорить, анализируя историю республики, не приходится. Все ограничивалось частными акциями, латанием дыр. Царствовала "чрезвычайщина".

Полуостров вынужден был снова кормить армейские части, на сей раз красные, посылать хлеб и прочее продовольствие в центральные губернии и одновременно выпрашивать хлеб у Украины. К несчастью, и год выдался неурожайным. Положение жителей Крыма если и изменилось, то в худшую сторону: те же полфунта (200 граммов) хлеба в день на человека, 4 фунта крупы, 3 3/4 фунта картофеля и так далее[22]. КрымЧК, созданная 14 апреля 1919 года, издала суровый приказ, запрещающий самочинные обыски, аресты, самосуды, реквизиции и пр. Однако населению было все равно - самочинные реквизиции или нет. Они приняли повсеместный характер, о чем горько писал проживавший в Крыму В. Вересаев. В деревни, по примеру российских губерний, отправились продотряды.

Объектом своеобразной эксплуатации опять, как и весной 1918 года, стала буржуазия. 13 апреля она была обложена контрибуцией в 10 миллионов рублей, затем увеличенной. Кроме того, буржуазия обязана была выплачивать чрезвычайный налог (его, на сумму, нажитую спекуляциями, предписано было платить и спекулянтам: эта мера вызвала одобрение населения); вводилась так называемая вещевая повинность. Имущие зачислялись в тыловое ополчение и - зачастую вне зависимости от возраста и состояния здоровья - отправлялись на работы "в помощь фронту". Имущество эмигрантов подлежало конфискации.

Финансовая система пребывала в расстройстве. Ходили дензнаки - российские, украинские, ростовские, Краевого правительства. Была сделана попытка выпуска собственных денег, но успели изготовить только аверсы купюр достоинством в 250 рублей.

Заводы и фабрики по-прежнему в массе своей пребывали в бездействии. Правда, было пущено несколько предприятий по производству сельхозмашин, кожевенных, консервных и табачных, но сбить уровень безработицы это не могло.

Примечательна национальная политика КССР. Как говорилось выше, Ю.П. Гавен буквально заклинал В.И. Ленина извлечь уроки из трагических событий начала 1918 года. И они были извлечены. В ЦК РКП(б) четко была поставлена задача вовлечения крымских татар в руководящие органы создаваемой республики, что и было сделано. Документы правительства, ревкомов, ЧК грозили карами за "призывы и выступления против отдельных наций" вплоть до расстрела. Крымскотатарский язык признавался государственным наряду с русским. Появилась крымскотатарская печать (газета "Ени-Дунья"), была легализована Милли-фирка, заявившая о признании советской власти.

12 июня Совет обороны Крыма постановил "для защиты Крымской республики сформировать мусульманские войсковые части из представителей пролетарского, беднейшего и революционно настроенного к Советской власти татарского населения ."[23]. Областная конференция мусульман-коммунистов в том же июне призвала трудящихся мусульман встать на защиту советской власти. Была учреждена особая мусульманская военная коллегия. Большевики сумели сформировать две турецко-татарские сотни и мусульманскую роту в 196 человек [24].

Немецкая Егерская бригада (800 человек), созданная во времена второго Краевого правительства просила не расформировывать ее, а поручить "охрану Крыма". В письме от 30 апреля на имя Л.Б. Каменева, П.Е. Дыбенко и других колонисты подчеркивали, что их целью было исключительно "поддержание внутреннего порядка", что бригада пресекла злые умыслы убегающих добровольцев: политические заключенные не были расстреляны. Склады снарядов не были взорваны, станционные постройки остались целыми, в отместку, за что добровольцы разоряли немецкие хозяйства. Если же доверия к ним не будет, писали колонисты, то они просят власти о выселении 40 тысяч человек в Германию. Насколько нам известно, широких репрессий в отношении колонистов в период КССР не было, но судьба Егерской бригады в это время неясна.