DeepHistory

И все же, несмотря на диктат и идеологически шоры, культурная жизнь имела и положительные черты. В 1946-1948-1949 была решена задача возрождения разрушенной войной образовательной системы. Дискуссии в исторической науке были сведены, по сути, к оправданию существующего положения вещей. Экономические дискуссии завершились в 1952 г. с выходом в свет работы Сталина «Экономические проблемы в СССР».

Сохранять спокойствие духа руководству мешали события и за пределами страны. В конце 40-х годов Сталин стал утрачивать позиции первого политика мира, которым он себя чувствовал после победы. В сфере его контроля оставалась Восточная Европа, народы (а точнее, правители) которой, казалось бы, уже начали строить свою жизнь по образцу и подобию «старшего брата». Речь шла, по сути, об унификации внутренних режимов этих стран согласно советскому образцу, что и зафиксировали материалы первого заседания Информбюро 1947 г. Однако не всех восточноевропейских руководителей устраивало подобное подчиненное положение и силовое давление со стороны Советского Союза.

Кульминацией процесса роста разногласий между СССР и странами Восточной Европы стала советско-югославская встреча в Москве (февраль 1948 г.), после которой последовал разрыв между Сталиным и Тито.

Для Сталина это было поражением. Подобное стечение обстоятельств не могло не отразиться на внутренней жизни: «пропустив» оппозицию на международном уровне. Сталин не мог допустить теперь даже зародыша ее у себя в «доме». Последствия международного фиаско и уже определившаяся обстановка «холодной войны» по-своему повлияли на развитие внутренний карательной компании второго после войны витка репрессий, придав ей внешнюю форму борьбы с западничеством, или, по терминологии тех лет, «низкопоклонством» перед Западном. В качестве носителей «инородного» начала были избраны советские евреи («безродные космополиты»), в результате чего вся компания получила дополнительную антисемитскую окраску. В ее печальной истории два наиболее известных процесса – дело Еврейского антифашистского комитета (1948-1952 г.г.) и «дело врачей» (1953 г.).

Между тем в последние годы жизни Сталина основная роль постепенно отводится идеологическим компаниям, т.е. компаниям борьбы с инакомыслием, выполняющим одновременно известную «профилактическую» функцию. Так в политической практике СССР возник особый феномен – «творческие дискуссии».

В послевоенные годы Сталин почти ежедневно получал донесения Берия, Круглова и других работников КГБ.

Во всей философской дискуссии изначально присутствовал любопытный нюанс: в качестве объекта нападения выступал не проштрафившийся чем-то автор, а напротив, человек, чья книга незадолго до этого была удостоена Сталинской премии. Именно таким был случай с учебником Г.Ф. Александрова, в адрес которого в декабре 1946 г. Сталин сделал серьезные замечания. Первая дискуссия по этому поводу была проведена в январе 1947 г. Она не принесла тех результатов, которые были нужны Сталину. Была назначена повторная дискуссия. Учебник Александрова, посвященный проблемам западноевропейской философии, был удобной мишенью для апробации основных подходов объявленной тогда же борьбы с «низкопоклонством» перед Западом. Форма дискуссии представлялась очень удобной – из-за своего внешнего демократизма и соответствия популярным лозунгам критики самокритики. Внешне привлекательная оболочка сыграла роль политической ширмы, за которой разыгралось действие обратного свойства, где, как справедливо заметил философ Ю. Фурманов, «сила аргументов» подменялась аргументом силы».3

Место признанных авторитетов классической философии предстояло занять новому «корифею» (что и было сделано), а сама философская мысль была отнесена к ведению ЦК партии, который становился руководящим центром общественных наук. Ученым отводилась роль комментаторов и популяризаторов решений, принятых «теоретическим штабом страны: Подход против инакомыслия был уязвимым именно в этом, решающем, звене: люди, которым предстояло доводить политические решения до народа, сплошь и рядом оказывались некомпетентным, а то и просто элементарно не информированными. ЦК в связи с этим принимает ряд мер для исправления создавшейся обстановки. Первым делом взялись за укрепление системы партийных школ и курсов. В 1947 г. в стране насчитывалось 60 тыс. школ, а за один год их количество увеличилось до 122 тыс., увеличилось число кружков, изучающих историю партии, до 88 тыс.